Турция уже начала дипломатические маневры. Первоначально она предприняла попытку развернуть войска в северном Ираке, но нарвалась на решительный протест Багдада, который пригрозил ответными мерами военного характера. Его поддержали Вашингтон, Москва и Тегеран. МИД Турции выразил обеспокоенность в связи с нарастающим конфликтом в отношениях Саудовской Аравии и Ирана, призвав обе страны к спокойствию и возврату к «дипломатическому языку». Это означает, что Анкара попытается воздержаться от активных действий в составе саудовской коалиции, создавая внутри нее серьезную трещину.

В свою очередь, Баку, демонстрирующий «военную решительность» на карабахском направлении, дает понять (пока на уровне экспертного обсуждения проблемы), что оценивает ирано-саудовское противоречие как внутриконфессиональное. Поэтому, будучи «светским государством», Азербайджан не желает «руководствоваться религиозными приоритетами». Однако ранее при определенных условиях и обстоятельствах Баку позиционировал себя как исламское государство, теперь же он подчеркивает свою светскость. В этой связи политолог Фикрет Садыхов, утверждая, что «поддерживать одну из сторон автоматически означает враждебные отношения с другой, а это вряд ли входит в наши стратегические интересы», призывает официальный Баку «сделать все необходимое, чтобы этот конфликт не дошел до формата широкомасштабного пожара на Ближнем Востоке».

Тем временем главный эксперт Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу Алексей Синицын отмечает, что этот «взрыв» был ожидаем не только в контексте шиитско-суннитского противостояния, уходящего в далекое прошлое, но и в контексте конкуренции двух очень крупных региональных игроков, претендующих на роль ближневосточного «центра силы». И вот время для него пришло. Если так, то выходит, что Баку, ожидая быстрого перемещения фигур на «шахматной доске» Большого Ближнего Востока, действовал сознательно, пытаясь что-то выиграть в этой «игре», либо совершил серьезную ошибку стратегического уровня, поскольку утратил возможности для разнопланового дипломатического маневра, превратился в заложника ситуации, формируемой Турцией и Саудовской Аравией. К тому же Баку удивлен реакцией Москвы на саудовско-иранские осложнения, которая мало чем отличается от реакции Запада, что открывает «окно возможностей» для Вашингтона, Брюсселя, Москвы и Тегерана. В такой ситуации Анкара и Эр-Рияд не могут разыграть новую «карту» на Ближнем Востоке и в Закавказье.

Историки еще долго будут ломать голову над тем, как удалось новым лидерам Азербайджана, декларируя так называемую многовекторность внешней политики, затащить страну на ближневосточное поле, где идет борьба между внешними и региональными силами, имеющими абсолютно разные идеологические воззрения и геополитические цели. Не случайно некоторые российские эксперты (пока еще не публично) говорят, что не удивятся, если ДАИШ открыто выступит на стороне коалиции во главе с официальным Эр-Риядом, заявив о своем присутствии в Азербайджане. Тогда Россия и Иран — союзники по антитеррористической коалиции — должны будут решать судьбу Азербайджана. Так что сегодня, как справедливо отмечает российский военный политолог Александр Перенджиев, Баку, подобно греческим аргонавтам, придется «проделать путь между Сциллой и Харибдой и продемонстрировать дипломатическое умение проявлять гибкость и дальновидность», если, конечно, эти качества бакинская дипломатия уже не утратила.